Глава XIII. — Машины и крупная промышленность                                                               457

7. ОТТАЛКИВАНИЕ И ПРИТЯЖЕНИЕ РАБОЧИХ

В СВЯЗИ С РАЗВИТИЕМ МАШИННОГО ПРОИЗВОДСТВА.

КРИЗИСЫ В ХЛОПЧАТОБУМАЖНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

Все находящиеся в здравом уме представители политической экономии признают, что когда вводится вновь машина, это действует как чума на рабочих тех традиционных ремесел и мануфактур, с которыми она прежде всего вступает в конку­ренцию. Почти все они оплакивают рабство фабричного рабо­чего. Но каков тот главный козырь, который все они пускают в ход? Это то, что машины после всех ужасов, относя­щихся к периоду их введения и развития, в конечном счете

458                                                      Отдел четвертый. — Производ. относительной прибавочной стоимости

не уменьшают, а увеличивают число рабов труда! Да, политичес­кая экономия упивается отвратительной теоремой, — отврати­тельной для всякого “филантропа”, который верит в вечность и естественную необходимость капиталистического способа произ­водства, — теоремой, согласно которой даже фабрика, уже осно­ванная на машинном производстве, после определенного периода роста, по окончании более или менее продолжительного “пере­ходного времени”, начинает терзать большее число рабочих, чем то, которое первоначально она выбросила на мостовую! ²²⁶). Правда, некоторые примеры — хотя бы английских кам­вольных и шелковых фабрик — показывают, что на известной ступени развития чрезвычайное расширение фабричных отрас­лей может сопровождаться не только относительным, но и абсолютным уменьшением числа занятых рабочих. В 1860 г., когда по распоряжению парламента была предпринята спе­циальная перепись всех фабрик Соединенного королевства, в той части фабричных округов Ланкашира, Чешира и Йорк­шира, которая была поручена фабричному инспектору Р. Бейкеру, насчитывалось 652 фабрики; из них в 570 было: паровых ткацких станков 85 622, веретен (за исключением тростильных) 6 819 146, лошадиных сил в паровых машинах 27 439, в водя­ных колесах 1 390, занято лиц на этих фабриках 94 119. Напро­тив, в 1865 г. на этих же фабриках было: ткацких станков 95 163, веретен 7 025 031, лошадиных сил в паровых машинах 28 925, в водяных колесах 1 445, занято лиц 88 913. Следова­тельно, с 1860 по 1865 г. рост по этим фабрикам составил: паровых ткацких станков 11%, веретен 3%, паровых лошади­ных сил 5%, между тем как за тот же период число занятых лиц уменьшилось на 5,5% ²²⁷). Между 1852 и 1862 гг. произошло

²²⁶) Напротив, Ганиль окончательным результатом машинного производства признает абсолютное уменьшение числа рабов труда, за счет которых затем кормится и развивает свою “perfectibilité perficlible” [“способную к усовершенствованию спо­собность к усовершенствованию”] возросшее число “gens bonnêts” [“порядочных людей”]. Как ни плохо понимает Ганиль движение производства, он чувствует, по крайней мере, что машины — весьма роковая вещь, раз введение их превращает за­нятых рабочих в пауперов, а развитие их вызывает к жизни больше рабов труда, чем они убили. Кретинизм его собственной точки зрения можно выразить только его собственными словами: “Классы, обреченные на то, чтобы производить и потреблять, уменьшаются в своей численности, а те классы, которые управляют трудом, которые дают всему населению облегчение, утешение и просвещение, увеличиваются... и при­сваивают себе все блага, являющиеся результатом уменьшения издержек труда, изо­билия продуктов и удешевления предметов потребления. В этом направлении род человеческий поднимается до высших творений гения, проникает в таинственные глубины религии, создает спасительные принципы морали” (которые заключаются в том, чтобы “присваивать все блага” и т. д.), “законы для защиты свободы” (свободы для “классов, обреченных производить”?) “и власти, послушания и справедливости, долга и гуманности”. Эта тарабарщина находится в книге: Ch. Ganilh. “Des Systèmes d'Êconomie Politique etc.”, 2ème éd. Paris, 1821, t. I, p. 224. Ср. там же, стр. 212.

²²⁷) “Reports of Insp. of Fact. for 31st October 1865”, p. 58 sq. Но в то же время был создан также материальный базис для занятия возрастающего числа рабочих

Глава XIII. — Машины и крупная промышленность                                                               459

значительное увеличение английского шерстяного производ­ства, между тем как число занятых рабочих осталось почти без изменения. “Это показывает, в какой большой мере вновь введенные машины вытеснили труд предыдущих периодов” ²²⁸⁾. В некоторых эмпирически данных случаях увеличение числа занятых фабричных рабочих является только кажущимся, т. е. оно вызвано не расширением фабрик, в основе которых уже лежит машинное производство, а постепенным присоеди­нением к ним побочных отраслей. Например, увеличение числа механических ткацких станков и занятых при них фабрич­ных рабочих в период 1838—1856 гг. было вызвано в (англий­ском) хлопчатобумажном производстве просто расширением этой отрасли; напротив, на других фабриках оно было обязано применению паровой силы к ткацким станкам, с помощью которых изготовляются ковры, ленты, холст и т. д. и которые до того времени приводились в движение мускульной силой человека ²²⁹⁾. Следовательно, увеличение числа этих фабрич­ных рабочих было просто выражением уменьшения общего числа занятых рабочих. Наконец, мы здесь совершенно не останавливаемся на том, что повсюду, за исключением ме­таллических фабрик, подростки (до 18 лет), женщины и дети составляют значительное большинство фабричного персонала. Тем не менее, понятно, что несмотря на массу рабочих, фактически вытесняемых или потенциально замещаемых маши­нами, число фабричных рабочих вследствие роста самого машин­ного производства, который находит себе выражение в увели­чении числа одинаковых фабрик или в увеличении размеров уже существующих фабрик, — может в конце концов оказаться больше числа вытесненных мануфактурных рабочих или ремес­ленников. Предположим, что еженедельно применяемый капитал, например в 500 ф. ст., состоял при старом способе произ­водства на ²/₅ из постоянной и на ³/₅ из переменной части, т. е. 200 ф. ст. затрачивалось на средства производства, 300 ф. ст. — на рабочую силу, скажем, по 1 ф. ст. на рабочего. С введением машин строение всего капитала изменяется. Теперь

в виде 110 новых фабрик с 11 625 паровыми ткацкими станками, 628 576 веретенами, 2 695 паровыми и водяными лошадиными силами (там же).

²²⁸) “Reports etc. for 31st October 1862”, p. 79.

Добавление к 2 изданию. В конце декабря 1871 г. фабричный инспектор А. Ред-грейв в одном докладе, прочитанном в Брэдфорде, в “New Mechanics' Institution”, заявил: “С некоторого времени меня стало поражать, до какой степени изменился внешний вид шерстяных фабрик. Раньше они были переполнены женщинами и детьми, теперь кажется, будто машина выполняет все работы. На мой вопрос один фабри­кант дал мне такое объяснение: при старой системе я давал работу 63 человекам, после введения усовершенствованных машин я сократил число своих рабочих до 33, а недавно, вследствие новых крупных изменений, я смог сократить их с 33 до 13”.

²²⁹) “Reports etc. for 31st October 1856”, p. 16.

460                                                      Отдел четвертый. — Производ. относительной прибавочной стоимости

он распадается, например, на 4/5 постоянного и 1/5 переменного капитала, другими словами — на рабочую силу расходуется всего лишь 100 фунтов стерлингов. Следовательно, две трети прежде занятых рабочих увольняются. Если данное фабричное производство расширяется и весь вложенный капитал при прочих равных производственных условиях увеличивается с 500 до 1 500 ф. ст., то теперь будет занято 300 рабочих — как раз столько же, сколько и до этой промышленной револю­ции. Если применяемый капитал возрастает еще больше, до 2 000 ф. ст., то занято будет 400 рабочих, т. е. на 1/3 больше, чем при старом способе ведения дела. Число занятых рабочих абсолютно увеличилось на 100, относительно же, т. е. по сравнению с величиной всего авансированного капитала, оно уменьшилось на 800, потому что при старом способе ведения дела капитал в 2 000 ф. ст. применял бы не 400, а 1 200 рабочих. Следовательно, относительное уменьшение числа занятых ра­бочих совместимо с его абсолютным увеличением. Выше мы предполагали, что при возрастании всего капитала строение его остается без изменения, потому что условия производства не изменяются. Но мы уже знаем, что в действительности с каждым шагом в развитии машинного производства постоян­ная часть капитала, состоящая из машин, сырого материала и т. д., возрастает, между тем как переменная, затрачиваемая на рабочую силу, уменьшается, и мы знаем в то же время, что ни при каком другом способе производства усовершенство­вания не являются такими постоянными, а потому строение всего капитала не изменчиво в такой мере, как при машинном производстве. Но эти постоянные изменения с не меньшим постоянством прерываются паузами и чисто количественным расширением на данном техническом базисе. Поэтому число занятых рабочих возрастает. Так, например, число всех ра­бочих на хлопчатобумажных, шерстяных, камвольных, льняных и шелковых фабриках Соединенного королевства составляло в 1835 г. только 354 684, между тем как в 1861 г. число одних ткачей (обоего пола и самых различных возрастов, начиная с 8-летнего) при паровых станках составляло 230 654. Конечно, этот рост окажется менее значительным, если принять во вни­мание, что еще в 1838 г. в Англии насчитывалось 800 000 ручных хлопчатобумажных ткачей, включая и членов семей, занятых вместе с ними 230); мы уже совсем не говорим о тех ручных тка­чах, которые были вытеснены в Азии и на континенте Европы.

²³⁰) “Страдания ручных ткачей” (хлопчатобумажных ткачей и ткачей тканей из других видов сырья, но с примесью хлопка) ” были предметом обследования королев­ской комиссии, но хотя их бедствия были признаны и о них сожалели, тем не менее, улучшение (!) их положения предоставили случаю и времени, и можно надеяться,

Глава XIII. — Машины и крупная промышленность                                                               461

В немногих замечаниях, которые нам еще остается сделать по этому пункту, мы частично коснемся с чисто фактической стороны тех отношений, к которым наше теоретическое изло­жение еще не привело нас.

Пока машинное производство расширяется в известной отрасли промышленности за счет традиционного ремесла или мануфактуры, успех его настолько же верен, как, например, успех армии, вооруженной игольчатыми ружьями, против армии, вооруженной луками. Этот первый период, когда машина только еще завоевывает себе сферу действия, имеет решающее значение ввиду тех чрезвычайных прибылей, которые произ­водятся при помощи машины. Эти прибыли не только уже сами по себе являются источником ускоренного накопления, но и привлекают в отрасль производства, оказавшуюся в особо благоприятном положении, значительную часть добавочного общественного капитала, который постоянно образуется вновь и ищет новых сфер применения. Особые выгоды первого периода бури и натиска постоянно повторяются в тех отраслях произ­водства, где машины вводятся впервые. Но когда фабрика достигает известного распространения и определенной степени зрелости, в особенности когда ее собственная техническая основа, машины, начинает, в свою очередь, производиться с помощью машин, когда совершается революция как в добы­вании угля и железа, так и в обработке металлов и транспорт­ном деле, короче говоря, когда складываются общие условия производства, соответствующие крупной промышленности, тогда машинное производство приобретает ту эластичность, ту спо­собность к быстрому, скачкообразному расширению, пределы которой ставятся лишь сырым материалом и рынком сбыта. Но машины, с одной стороны, прямо ведут к увеличению количества сырого материала, как, например, волокноотдели­тель увеличил производство хлопка 231). С другой стороны, дешевизна машинного продукта и переворот в средствах транс­порта и связи служат орудием для завоевания иностранных рынков. Разрушая там ремесленное производство, машинное производство принудительно превращает эти рынки в места производства соответствующего сырого материала. Так, на­пример, Ост-Индия была вынуждена производить для Великобритании хлопок, шерсть, пеньку, джут, индиго

что эти страдания теперь” (через 20 лет!) “почти (nearly) исчезли, чему, по всей вероят­ности, способствовало нынешнее громадное распространение паровых ткацких станков” (“Reports of Insp. of Fact. for 31st October 1856”, p. 13).

²³¹) Другие методы, посредством которых машины влияют на производство сырого материала, будут упомянуты в третьей книге.

462                                                      Отдел четвертый. — Производ. относительной прибавочной стоимости

и т. д.²³²). Происходящее в странах крупной промышленности постоянное превращение рабочих в “избыточных” порождает усиленную эмиграцию и ведет к колонизации чужих стран, которые превращаются в плантации сырого материала для метрополии, как Австралия, например, превратилась в место производства шерсти²³³). Создается новое, соответствующее расположению главных центров машинного производства международное разделение труда, превращающее одну часть земного шара в область преимущественно земледельческого производства для другой части земного шара как области пре­имущественно промышленного производства. Эта революция стоит в тесной связи с переворотами в земледелии, которые здесь пока не приходится исследовать обстоятельнее ²³⁴).

По инициативе г-на Гладстона, палата общин 18 февраля 1867 г. предписала собрать статистические данные относительно ввоза в Соединенное королевство и вывоза оттуда хлеба, в виде зерна и муки, за период 1831-1866 годов. Ниже я привожу итого­вый результат. Мука переведена на квартеры хлеба в зерне ¹⁴⁴.

 

232) Вывоз хлопка из Ост-Индии в Великобританию: 1846 г. 34 540 143 ф.,        1860 г. 204 141 168 ф.,       1865 г. 445 947 600 ф. Вывоз шерсти из Ост-Индии в Великобританию: 1846 г.    4 570 581  ф.,      1860 г.     20 214 173 ф.,      1865 г.    20 679 111  ф. 233) Вывоз шерсти с мыса Доброй Надежды в Великобританию: 1846 г.    2 958 457 ф.,       1860 г.    16 574 345 ф.,       1865 г.    29 920 623 ф. Вывоз шерсти из Австралии в Великобританию: 1846 г. 21 789 346 ф.,        1860 г. 59 166 616 ф.,          1865 г.  109 734 261  ф.

²³⁴) Само экономическое развитие Соединенных Штатов есть продукт европей­ской, в особенности английской, крупной промышленности. Соединенные Штаты в их современном виде (1866 г.) все еще следует рассматривать как колонию Европы. {К 4 изданию. “С того времени они развились до положения второй промышленной страны мира, хотя еще не совсем утратили свой колониальный характер”. Ф. Э.}

Вывоз хлопка из Соединенных Штатов в Великобританию   (в фунтах):

1846 г.    401 949 393             1852 г.        765 630 544

     1859 г.    961 707 264             1860 г.    1 115 890 608

Вывоз хлеба и т. д. из Соединенных Штатов в Великобританию (в английских центнерах):
	1850 г.	1862 г.
Пшеница	16 202 312	41 033 503
Ячмень	3 669 653	6 624 800
Овес	3 174 801	4 426 994
Рожь	388 749	7 108
Пшеничная мука	3 819 440	7 207 113
Гречиха	1 054	19 571
Маис	5 473 161	11 694 818
Bere или Bigg (особый род ячменя)	2 039	7 675
Горох	811 620	1 024 722
Бобы	1 822 972	2 037 137
Общий вывоз	35 365 801	74 083 441

Глава XIII. — Машины и крупная промышленность                                                               463

Пятилетние периоды и 1866 год
	1831-1835	1836-1840	1841-1845	1846-1850	1851-1855	1856-1860	1861-1865	1866
Ввоз  (в  квартерах)   в среднем за год	1 096 373	2 389 729	2 843 865	8 776 552	8 345 237	10 913 612	15 009 871	16 457 340
Вывоз   (в   квартерах)   в среднем за год	225 263	251 770	139 056	155 441	307 491	341 150	302 754	216 218
Перевес ввоза над выво­ зом   в среднем   за год	871 110	2 137 959	2 704 809	8 621 091	8 037 746	10 572 462	14 707 117	16 241 122
Среднегодовая числен­ность населения в каждый период	24 621 107	25 929 507	27 262 559	27 797 598	27 572 923	28 391 544	29 381 760	29 935 404
Среднее  количество (в квартерах) того хлеба и  т. д., которое еже­ годно  потреблялось каждым жителем сверх отечественного производства	0.036	0.082	0.099	0.310	0.291	0.372	0.501	0.543

464                                                      Отдел четвертый. — Производ. относительной прибавочной стоимости

Колоссальная скачкообразная расширяемость фабричного производства и его зависимость от мирового рынка необходимо порождают лихорадочное производство и следующее за ним пере­полнение рынков, при сокращении которых наступает паралич. Жизнь промышленности превращается в последовательный ряд периодов среднего оживления, процветания, перепроизвод­ства, кризиса и застоя. Ненадежность и непостоянство, кото­рым машинное производство подвергает занятость, а, следова­тельно, и жизненное положение рабочего, становятся нормаль­ным явлением, когда устанавливается такая смена периодов промышленного цикла. За исключением периодов процветания, между капиталистами свирепствует ожесточенная борьба за их индивидуальное место на рынке. Их доля на рынке прямо пропорциональна дешевизне продуктов. Кроме вызываемого этим соперничества в употреблении усовершенствованных ма­шин, замещающих рабочую силу, и новых методов производства, всякий раз наступает такой момент, когда удешевления то­варов стремятся достигнуть посредством насильственного пони­жения заработной платы ниже стоимости рабочей силы ²³⁵⁾.

Следовательно, возрастание числа фабричных рабочих обус­ловливается относительно гораздо более быстрым возраста­нием всего капитала, вложенного в фабрики. Но этот процесс совершается лишь в пределах периодов прилива и отлива промышленного цикла. Кроме того, он постоянно прерывается

²³⁵) В воззвании рабочих, выброшенных на мостовую “локаутом” сапожных фаб­рикантов в Лестере, к профессиональным обществам Англии, июль 1866 г., между прочим, говорится: “Лет 20 тому назад в сапожном деле Лестера совершился переворот вследствие того, что вместо шитья введено скрепление гвоздями. Тогда можно было получать хорошие заработки. Скоро это новое дело сильно расширилось. Между раз­личными фирмами, которые производят наиболее изящный товар, началась сильная конкуренция. Но вскоре возникла вслед за тем конкуренция худшего рода — стрем­ление побить друг друга на рынке низкой ценой (undersell). Вредные последствия скоро обнаружились в понижении заработной платы, и понижение цены труда совершалось с такой стремительной быстротой, что многие фирмы платят теперь всего половину первоначальной заработной платы. И хотя заработная плата падает все ниже и ниже, прибыль при каждом изменении расценок труда, по-видимому, возрастает”. — Даже неблагоприятными периодами промышленности фабриканты пользуются для того, чтобы путем чрезмерного понижения заработной платы, т. е. прямой кражей самых необходимых жизненных средств рабочего, добиться чрезвычайной прибыли. Вот пример. Дело идет о кризисе шелкоткачества в Ковентри: “Из показаний, полученных мной как от фабрикантов, так и от рабочих, с несомненностью следует, что заработная плата понижена в большей мере, чем это вынуждалось конкуренцией иностранных производителей и другими обстоятельствами. Большинство ткачей работает за плату, пониженную на 30-40%. Кусок ленты, за который ткач пять лет тому назад получал 6-7 шилл., теперь дает ему только 3 шилл. 3 пенса или 3 шилл. 6 пенсов; другая ра­бота, за которую раньше платили 4 шилл. и 4 шилл. 3 пенса, теперь дает только 2 шилл. или 2 шилл. 3 пенса. Заработная плата понижена больше, чем необходимо было для оживления спроса. В действительности для многих видов лент понижение заработной платы не сопровождалось даже каким бы то ни было понижением цены товара” (Отчет члена комиссии Ф. д. Лонджа в “Children's Employment Commission. 5th Report”, 1866, p. 114, № 1).

Глава XIII. — Машины и крупная  промышленность                                                             465

техническим прогрессом, который то замещает рабочих потенциально, то вытесняет их фактически. Такие качественные изменения в машинном производстве постоянно удаляют ра­бочих с фабрики или запирают фабричные ворота перед новым потоком рекрутов, между тем как просто количественное расширение фабрик поглощает кроме выброшенных и новый контингент рабочих. Таким образом, рабочие непрерывно притягиваются и отталкиваются, перебрасываются то сюда, то туда, и это сопровождается постоянными изменениями пола, возраста и искусства вербуемых рабочих.

Судьбы фабричного рабочего выступают с наибольшей наглядностью, если мы бросим беглый взгляд на судьбы англий­ской хлопчатобумажной промышленности.

С 1770 по 1815 г. состояние угнетения или застоя в хлоп­чатобумажной промышленности продолжалось 5 лет. В течение этого первого 45-летнего периода английским фабрикантам принадлежала монополия в применении машин и монополия на мировом рынке. С 1815 по 1821 г. — угнетенное состояние. 1822 и 1823 гг. — процветание. 1824 г. — отмена закона против коалиций ¹⁴⁵, всеобщее крупное расширение фабрик. 1825 г. — кризис. 1826 г. — огромная нужда и волнения среди хлоп­чатобумажных рабочих. 1827 г. — небольшое улучшение. 1828 г. — большой рост количества паровых ткацких станков и вывоза. В 1829 г. вывоз, особенно в Индию, превосходит все прежние годы. 1830 г. — переполнение рынков, огромная нужда. С 1831 по 1833 г. — непрекращающееся угнетенное положение; Ост-Индская компания лишается монополии на торговлю с Восточной Азией (Индией и Китаем). 1834 г. — крупный рост фабрик и распространение машинного произ­водства, недостаток рабочих рук; новый закон о бедных усили­вает переселение сельскохозяйственных рабочих в фабричные округа; массовый уход детей из земледельческих графств; торговля белыми рабами. 1835 г. — сильное процветание; в то же время вымирание ручных хлопчатобумажных ткачей от голода. 1836 г. — сильное процветание. 1837 и 1838 гг. — угнетен­ное состояние и кризис. 1839 г. — оживление. 1840 г. — силь­ная депрессия, волнения, вмешательство войск. 1841 и 1842 гг.— ужасающие страдания фабричных рабочих. 1842 г. — фабри­канты увольняют рабочих с фабрик, чтобы вынудить отмену хлебных законов; рабочие многотысячными толпами устрем­ляются в Йоркшир, откуда войска гонят их обратно, а их вожди предаются в Ланкастере суду. 1843 г. — большая нужда. 1844 г. — оживление. 1845 г. — сильное процветание. 1846 г, — сначала продолжается подъем, потом симптомы обратного

466                                                      Отдел четвертый. — Производ. относительной прибавочной стоимости

движения; отмена хлебных законов. 1847 г. — кризис; общее понижение заработной платы на 10 и более процентов во славу “big loaf” [“большого каравая”] ¹⁴⁶. 1848 г. — угнетенное поло­жение продолжается; Манчестер под военной охраной. 1849 г. — оживление. 1850 г. — процветание. 1851 г. — падение товар­ных цен, низкая заработная плата, частые стачки. 1852 г. — начинается улучшение, стачки продолжаются, фабриканты угрожают ввозом иностранных рабочих. 1853 г.— повышаю­щийся вывоз; восьмимесячная стачка и большая нужда в Пре­стоне. 1854 г. — процветание, переполнение рынков. 1855 г. — из Соединенных Штатов, Канады, с восточноазиатских рынков приходят известия о банкротствах. 1856 г. — сильное процве­тание. 1857 г. — кризис. 1858 г. — улучшение. 1859 г. — силь­ное процветание, рост фабрик. 1860 г. — английская хлоп­чатобумажная промышленность достигает высшей точки; индийские, австралийские и другие рынки переполнены до такой степени, что к 1863 г. они едва поглотили всю заваль; торго­вый договор с Францией; огромный рост фабрик и машинного производства. 1861 г. — подъем некоторое время продолжается, потом обратное движение, Гражданская война в Америке, хлопковый голод. С 1862 по 1863 г. полный крах.

История хлопкового голода слишком характерна для того, чтобы немного не остановиться на ней. Из кратких указаний на положение мирового рынка в 1860-1861 гг. видно, что хлопковый голод пришел кстати для фабрикантов и отчасти был выгоден для них: факт, признанный в отчетах Манчестер­ской торговой палаты, возвещенный в парламенте Пальмерстоном и Дерби и подтвержденный событиями²³⁶⁾. Конечно, в 1861 г. среди 2 887 хлопчатобумажных фабрик Соединенного коро­левства было много мелких фабрик. По отчету фабричного инспектора А. Редгрейва, в округ которого из этих 2 887 фабрик входит 2 109, из последнего числа 392, или 19%, применяют каждая меньше 10 паровых лошадиных сил, 345, или 16%, — от 10 до 20 сил и 1 372 фабрики — 20 и более лошадиных сил ²³⁷⁾. Большинство мелких фабрик были ткацкие, основанные в пе­риод процветания после 1858 г., по большей части спекулян­тами, из которых один предоставлял пряжу, другой машины, третий здание; эти фабрики управлялись бывшими overlookers [фабричными надсмотрщиками] и другими малосостоятельными людьми. Большинство этих мелких фабрикантов разорилось. Ту же судьбу уготовал бы им и торговый кризис, наступлению которого воспрепятствовал хлопковый голод. Хотя они состав-

²³⁶) Ср. “Reports of Insp. of Fact. for 31st October 1862”, p. 30.

²³⁷) Там же, стр. 19.

Глава XIII. — Машины и крупная промышленность                                                               467

ляли 1/3 общего числа фабрикантов, однако на их фабриках нашла себе применение намного меньшая доля всего капитала, вложенного в хлопчатобумажную промышленность. Что ка­сается размеров сокращения, то по достоверной оценке в октябре 1862 г. бездействовало 60,3% веретен и 58% ткацких станков. Эти цифры относятся ко всей данной отрасли промышленности и, разумеется, сильно варьируют по отдельным округам. Только очень немногие фабрики работали полное время (60 ча­сов в неделю), остальные фабрики работали с перерывами. Даже для тех немногих рабочих, которые работали полное время и по обычной сдельной плате, еженедельный заработок неизбежно сокращался вследствие замены лучших сортов хлопка худшими, хлопка си-айленд — египетским (в тонкопря­дении), американского и египетского — суратом (ост-индским) и чистого хлопка — смесями из хлопковых угаров и сурата. Более короткое волокно суратского хлопка, его загрязненность, меньшая прочность нитей, замена муки при шлихтовании основы более тяжелыми ингредиентами разного рода и т. д. — все это заставляло уменьшать скорость машин или число ткацких станков, которыми управлял один ткач, увеличивало труд, необходимый для исправления погрешностей в работе машин, и вместе с уменьшением количества продукта пони­жало и сдельный заработок. При употреблении сурата рабочий, даже когда он работал полное время, терял в заработке 20, 30 и больше процентов. Но большинство фабрикантов и норму сдельной платы понизило на 5, 7¹/₂ и 10 процентов. Можно представить поэтому положение тех, кто работал 3, 3¹/₂, 4 дня в неделю или только по 6 часов в день. В 1863 г., после того как уже наступило относительное улучшение, заработная плата ткачей, прядильщиков и т. д. составляла 3 шилл. 4 пенса, 3 шилл. 10 пенсов, 4 шилл. 6 пенсов, 5 шилл. 1 пенс и т. д. в неделю²³⁸). Даже при таком полном страданий положении изобретательность фабрикантов по части вычетов из заработ­ной платы не замирала. Они производились отчасти в виде штрафов за недостатки изделий, обусловленные плохим качеством хлопка, применением несоответствующих машин и т. д. Когда же фабрикант был и собственником коттеджей рабочих, он сам уплачивал себе квартирную плату, производя вычеты из номинальной заработной платы. Фабричный инспектор А. Редгрейв рассказывает о minders при мюль-машинах (они присматривали за двумя автоматическими мюль-машинами каждый), которые

²³⁸⁾ “Reports etc. for 31st October 1863”, p. 41—45. 51.

468                                                      Отдел четвертый. — Производ. относительной прибавочной стоимости

“в конце 14-дневной полной работы получали 8 шилл. 11 пенсов; из этой суммы вычиталась квартирная плата, половину которой фабрикант, однако, возвращал в виде подарка, так что мюльщики приносили домой целых 6 шилл. 11 пенсов. Недельная плата ткачей в последние месяцы 1862 г. начиналась с 2 шилл. 6 пенсов” ²³⁹⁾.

Квартирная плата нередко вычиталась из заработной платы даже в тех случаях, когда рабочие работали лишь короткое время 240). Неудивительно, что в некоторых частях Ланкашира разразилось нечто вроде голодной чумы! Но ха­рактернее всего этого было то, как революционизирование процесса производства совершалось за счет рабочего. Это были настоящие experimenta in corpore vili [эксперименты на ничего не стоящем живом теле], подобные экспериментам анатома на лягушках.

“Хотя я”, — говорит фабричный инспектор Редгрейв, — “привел действительные заработки рабочих на многих фабриках, но не следует думать, что они еженедельно получают эту сумму. Положение рабочих подвергается величайшим колебаниям вследствие постоянного экспери­ментирования (“ехреrimentalizing”) фабрикантов... Их заработки повы­шаются и понижаются в зависимости от качества хлопковой смеси: то они на 15% уступают прежним заработкам, то в следующую или во вторую неделю падают на 50-60%” ²⁴¹⁾.

Эти эксперименты производились не только за счет жизнен­ных средств рабочих. Рабочие должны были расплачиваться всеми своими пятью чувствами.

“Люди, занятые очисткой хлопка, сообщали мне, что невыносимый запах доводит их до обморочного состояния... Занятым в сортировочных, трепальных и чесальных отделах образующиеся пыль и грязь набиваются в рот, в нос, глаза и уши, вызывая кашель и одышку. Из-за короткости волокна к пряже при шлихтовании добавляется большое количество разных веществ, а именно всяческие суррогаты вместо муки, применяв­шейся раньше. Отсюда тошнота и диспепсия у ткачей. Распространен бронхит, вызываемый пылью, равно как и воспаление горла; распро­странены также болезни кожи вследствие раздражения ее от грязи, содержащейся в сурате”.

С другой стороны, заменители муки, поскольку они увели­чивают вес пряжи, были для господ фабрикантов насто­ящей сумкой Фортуната. Благодаря этим заменителям “15 ф. сырого материала, превращенные в пряжу, весили 20 фун­тов” ²⁴²⁾. В отчете фабричных инспекторов от 30 апреля 1864 г. мы читаем:

²³⁹) “Reports etc. for 31st October 186З”, p. 41, 42.

 ²⁴⁰) Там же, стр.  57.

²⁴¹) Там же, стр. 50, 51.

²⁴²) Там же, стр. 62, 63.

Глава XIII. — Машины и крупная промышленность                                                               469

“Промышленность пользуется теперь этим вспомогательным ресур­сом поистине в неприличных размерах. Из авторитетного источника я знаю, что 8-фунтовая ткань приготовляется из 5¹/₄ ф. хлопка и 2³/₄ ф. шлихты. В другой 5¹/₄-фунтовой ткани заключаются два фунта шлихты. Это — обыкновенная рубашечная ткань для экспорта. В иные сорта иногда прибавляют 50% шлихты, так что фабриканты могли бы похвалиться и действительно хвалятся тем, что они обогащаются, продавая ткани дешевле, чем номинально стоит заключающаяся в них пряжа” ²⁴³ .

Но рабочим приходилось страдать не только от эксперимен­тов фабрикантов на фабриках и муниципалитетов вне фабрик, не только от понижения заработной платы и от безработицы, от нищеты и подачек, от хвалебных речей лордов и членов палаты общин.

“Несчастные женщины, лишившиеся работы вследствие хлопкового голода, сделались отбросами общества и остались таковыми... Число молодых проституток в городе теперь больше, чем когда-либо за послед­ние 25 лет” ²⁴⁴⁾.

Итак, в первые 45 лет английской хлопчатобумажной про­мышленности, с 1770 по 1815 г., мы имеем только 5 лет кризиса и застоя, но это был период ее мировой монополии. Второй 48-летний период, с 1815 по 1863 г., насчитывает только 20 лет оживления и процветания на 28 лет угнетенного положения и застоя. В 1815-1830 гг. начинается конкуренция с конти­нентальной Европой и Соединенными Штатами. С 1833 г. происходит насильственное расширение азиатских рынков посредством “разрушения человеческого рода” ¹⁴⁷. Со времени отмены хлебных законов, с 1846 по 1863 г., на восемь лет сред­него оживления и процветания приходится 9 лет угнетенного состояния и застоя. О положении взрослых рабочих-мужчин хлопчатобумажной промышленности, даже в период процветания, можно судить на основании примечания, приводимого ниже ²⁴⁵⁾.

²⁴³) “Reports etc. for 30th April 1864”, p. 27.

²⁴⁴) Из письма начальника полиции в Болтине Харриса, цитированного в “Reports of Insp. of Fact. for 31st October 1865, p. 61, 62.

²⁴⁵) В одном воззвании рабочих хлопчатобумажной промышленности весной 1863 г., призывающем к образованию эмиграционного общества, между прочим, говорится: “Лишь немногие станут отрицать, что в настоящее время абсолютно необходима эмиг­рация большого числа фабричных рабочих. А следующие фанты доказывают, что во все времена был необходим постоянный поток эмиграции и что без него нам невозможно при обычных обстоятельствах поддерживать наше положение: в 1814 г. официальная стоимость (являющаяся просто показателем количества) вывезенных хлопчатобумаж­ных товаров составляла 17 665 378 ф. ст., а их действительная рыночная стоимость — 20 070 824 фунта стерлингов. В 1858 г. официальная стоимость вывезенных хлопчато­бумажных товаров составляла 182 221 681 ф. ст., а их действительная рыночная стои­мость - только 43 001 312 ф. ст., так что удесятерение количества вызвало лишь немного больше, чем удвоение цены. Этот результат, столь неблагоприятный для страны вообще и для фабричных рабочих в особенности, обусловлен стечением различ­ных обстоятельств. Одно из наиболее бросающихся в глаза заключается в постоян-

470                                                      Отдел четвертый — Производ относительной прибавочной стоимости

ном избытке труда необходимом для данной отрасли промышленности, которая под страхом уничтожения требует постоянного расширения рынка. Случается, что наши хлопчатобумажные фабрики прекращают работу вследствие одного из тех периодических застоев в торговле, которые при современном строе столь же неизбежны, как сама смерть. Но это не останавливает человеческой изобретательности. Хотя по самой низкой оценке эту страну за последние 25 лет покинуло 6 миллионов человек, однако даже в периоды наивысшего процветания большой процент взрослых мужчин вследствие постоянного вытеснения труда с целью удешевления продукта не в состоянии найти на фабриках какую бы то ни было работу и на каких бы то ни было условиях (Reports of Imp of Pact for 30th April 1863 p. 51, 52) В одной из следующих глав мы увидим, как во время хлопковой катастрофы господа фабриканты старались всевозможными мерами, даже при содействии государственной власти, воспрепятствовать эмиграции фабричных рабочих.