448                                        Отдел четвертый.—Производ. относительной прибавочной стоимости

6.  ТЕОРИЯ КОМПЕНСАЦИИ ОТНОСИТЕЛЬНО РАБОЧИХ, ВЫТЕСНЯЕМЫХ МАШИНАМИ

Целый ряд буржуазных экономистов, как Джемс Милль, Мак-Куллох, Торренс, Сениор, Джон Стюарт Милль и др., утверждают, что все машины, вытесняющие рабочих, постоянно и необходимо высвобождают в то же время соответствующий капитал, который даст работу этим самым вытесненным рабо­чим ²¹³⁾.

Предположим, что капиталист применяет 100 рабочих, например в обойной мануфактуре, причем каждый получает по 30 ф. ст. в год. Следовательно, ежегодно пускаемый в оборот капиталистом переменный капитал составляет 3 000 фунтов стерлингов. Допустим, что 50 рабочих он увольняет, а остальных 50 занимает при помощи машин, которые стоят ему 1 500 фунтов стерлингов. Для упрощения мы оставляем в стороне здания, уголь и т. д. Предположим далее, что ежегодно потребляемый сырой материал стоит по-прежнему 3 000 фунтов стерлингов ²¹⁴⁾. “Высвободился” ли благодаря этой перемене какой-нибудь капитал? При старом способе ведения дела вся пущенная в оборот сумма в 6 000 ф. ст. состояла наполовину из постоян­ного и наполовину из переменного капитала. Теперь она состоит из 4 500 ф. ст. (3 000 ф. ст. в сыром материале и 1 500 ф. ст. в машинах) постоянного и 1 500 ф. ст. переменного капитала. Переменная, или превращенная в живую рабочую силу, часть капитала составляет уже не половину, а лишь ¹/₄ всего капитала. Вместо высвобождения здесь происходит связывание капитала в такой форме, в которой он перестает обмениваться на рабочую силу, т. е. происходит превращение переменного капитала в постоянный. Теперь капитал в 6 000 ф. ст. при прочих равных условиях не может занимать более 50 рабочих. С каждым усовершенствованием машин он занимает все меньше и меньше рабочих. Если бы вновь вводимые машины стоили меньше, чем вытесненные ими рабочая сила и орудия труда, например вместо 1 500 только 1 000 ф. ст., то переменный капитал в 1 000 ф. ст. превратился бы в постоянный капитал, т. е. был бы связан, а капитал в 500 ф. ст. высвободился бы. Предпола­гая, что годовая заработная плата остается прежняя, этот капитал образовал бы фонд для занятия примерно 16 ра­бочих, — между тем как уволено 50,— и даже много меньше, чем

²¹³) Рикардо первоначально разделял это воззрение, но позже с характеризую­щим его научным беспристрастием и любовью и истине отказался от него. См. David Ricardo. “Principles of Political Economy”, гл. XXXI “О машинах”.

²¹⁴) NB. Я привожу иллюстрацию совершенно в стиле названных выше эконо­мистов.

Глава XIII. — Машины и крупная промышленность                                                            449

16 рабочих, так как для превращения этих 500 ф. ст. в капитал часть их придется превратить в постоянный капитал и, следо­вательно, только остальную часть можно будет превратить и рабочую силу.

Но допустим даже, что производство новых машин даст работу большему числу механиков; может ли это послужить компен­сацией для выброшенных на мостовую обойщиков? В лучшем случае изготовление машин потребует рабочих меньше, чем вытесняется применением машин. Сумма в 1 500 ф. ст., которая представляла только заработную плату уволенных обойщиков, теперь, в форме машин, представляет: 1) стоимость средств производства, необходимых для изготовления машин; 2) зара­ботную плату изготовляющих их механиков; 3) достающуюся “хозяину” последних прибавочную стоимость. Далее: раз машина готова, ее не приходится обновлять до самой ее смерти. Следовательно, для того чтобы добавочное число механиков могло получать постоянные занятия, необходимо, чтобы фаб­риканты обоев один за другим заменяли рабочих машинами.

Впрочем, упомянутые апологеты и не имеют в виду такого рода высвобождение капитала. Они имеют в виду жиз­ненные средства высвободившихся рабочих. Нельзя отрицать, например, что в приведенном выше случае машины не только высвобождают 50 рабочих и тем самым делают их “свободными”, но одновременно и прекращают их связь с жизненными сред­ствами стоимостью в 1 500 ф. ст. и таким образом “высвобо­ждают” эти жизненные средства. Итак, тот простой и отнюдь не новый факт, что машины освобождают рабочего от жизнен­ных средств, на языке экономистов означает, что машины освобождают жизненные средства для рабочего, или превра­щают их в капитал, который применяет рабочего. Как видим, все дело в способе выражения. Nominibus mollire licet mala ¹⁴³.

По этой теории, жизненные средства стоимостью в 1 500 ф. ст. были капиталом, который увеличивал свою стоимость посред­ством труда пятидесяти уволенных обойщиков. Следовательно, этот капитал утрачивает свое занятие, раз пятьдесят человек увольняются, и не может успокоиться до тех пор, пока не найдет нового “приложения”, при котором эти пятьдесят рабочих снова получают возможность производительно потреблять его. Итак, рано или поздно капитал и рабочие снова должны со­единиться, и тогда компенсация налицо. Следовательно, стра­дания рабочих, вытесняемых машинами, столь же преходящи, как и богатства этого мира.

Жизненные средства в сумме 1 500 ф. ст. никогда не про­тивостояли уволенным рабочим как капитал. Как капитал

450                                        Отдел четвертый. — Производ. относительной прибавочной стоимости

противостояли им 1 500 ф. ст., превращенные теперь в машины. При ближайшем рассмотрении оказывается, что эти 1 500 ф. ст. представляли только ту часть обоев, ежегодно производив­шихся 50 уволенными рабочими, которую они получали от своего предпринимателя как заработную плату — не натурой, а в денежной форме. На эти обои, превращенные в 1 500 ф. ст., они покупали жизненные средства на ту же сумму. Поэтому последние существовали для них не как капитал, а как товары, и сами они были по отношению к этим товарам не наемными рабочими, а покупателями. То обстоятельство, что машины “освободили” их от покупательных средств, превращает их из покупателей в непокупателей. Отсюда уменьшение спроса на соответствующие товары. Voilà tout [вот и все]. Если это уменьшение спроса не компенсируется увеличением его еще откуда-нибудь, то понижается рыночная цена товаров. Если это продолжается сравнительно долго и в значительных раз­мерах, то происходит увольнение рабочих, занятых в произ­водстве данных товаров. Часть капитала, который раньше производил необходимые жизненные средства, будет воспроиз­водиться теперь в другой форме. Во время падения рыночных цен и перемещения капитала рабочие, занятые в производстве необходимых жизненных средств, тоже “освобождаются” от некоторой части своей заработной платы. Таким образом, вместо того, чтобы доказать, что машина, освобождая рабочих от жизненных средств, в то же время превращает последние в капитал, применяющий этих рабочих, господин апологет с помощью своего испытанного закона спроса и предложения доказывает, наоборот, что машина не только в той отрасли произ­водства, в которой она введена, но и в тех отраслях произ­водства, в которых она не введена, выбрасывает рабочих на мостовую.

Действительные факты, искаженные экономическим опти­мизмом, таковы: вытесняемые машиной рабочие выбрасываются из мастерской на рынок труда и увеличивают там число рабочих сил, пригодных для капиталистической эксплуатации. В седь­мом разделе мы увидим, что это действие машин, которое изоб­ражают нам здесь как компенсацию для рабочего класса, в действительности является самым ужасным бичом для него. Здесь отметим только следующее: конечно, рабочие, выбро­шенные из одной отрасли промышленности, могут искать занятия в какой-либо другой. Если они находят таковое и если таким образом вновь восстанавливается связь между ними и жизненными средствами, которые были освобождены вместе с ними, то это происходит при посредстве нового, допол-

Глава XIII. — Машины и крупная промышленность                                              451

нительного капитала, ищущего применения, а отнюдь не того капитала, который функционировал уже раньше и теперь превращен в машины. Но если даже и так, то как ничтожны все же их перспективы! Искалеченные разделением труда, эти бедняги столь мало стоят вне своей старой сферы деятель­ности, что они имеют доступ лишь в немногие низшие, постоянно переполненные и плохо оплачиваемые отрасли труда ²¹⁵⁾. Далее, каждая отрасль промышленности ежегодно притягивает новый поток людей, который доставляет ей необходимый кон­тингент для регулярного замещения и роста. Когда же машины освобождают часть рабочих, занятых до того времени в опре­деленной отрасли промышленности, контингент заместителей тоже перераспределяется заново и поглощается другими отрас­лями труда, между тем как первоначальные жертвы по большей части опускаются и гибнут в переходное время.

Не подлежит никакому сомнению, что машины сами по себе не ответственны за то, что они “освобождают” рабочего от жизненных средств. Они удешевляют и увеличивают продукт в той отрасли, которой они овладевают, и сначала оставляют без изменения массу жизненных средств, производимую в дру­гих отраслях промышленности. Следовательно, после введения машин, как и до него, в распоряжении общества находилось все такое же или большее количество жизненных средств для высвобожденных рабочих, если оставить в стороне огромную часть годового продукта, которая расточается неработающими. И в этом — pointe [зацепка] экономической апологетики! Противоречий и антагонизмов, которые неотделимы от капита­листического применения машин, не существует, потому что они происходят не от самих машин, а от их капиталистического применения! А так как машина сама по себе сокращает рабочее время, между тем как ее капиталистическое применение удли­няет рабочий день; так как сама по себе она облегчает труд, капиталистическое же ее применение повышает его интенсив­ность; так как сама по себе она знаменует победу человека над силами природы, капиталистическое же ее применение пора­бощает человека силами природы; так как сама по себе она увеличивает богатство производителя, в капиталистическом

²¹⁵) Один рикардианец, полемизируя против нелепостей Ж. Б. Сэя, замечает по этому поводу: “При развитом разделении труда искусство рабочего может найти себе применение только в той особой сфере, в которой он приобрел выучку; сам рабочий является своего рода машиной. Поэтому абсолютно ничему не поможет попугайская болтовня, что вещам свойственна тенденция отыскивать свой уровень. Стоит посмот­реть вокруг себя, и мы увидим, что они в течение долгого времени не могут найти своего уровня и что если они находят его, то он оказывается ниже, чем был в начале процесса” (“An Inquiry into those Principles respecting the Nature of Demand etc.”. London, 1821, p. 72).

452                                        Отдел четвертый. —Производ. относительной прибавочной стоимости

же применении превращает его в паупера и т. д., то буржуаз­ный экономист просто заявляет, что рассмотрение машины самой по себе как нельзя убедительнее доказывает, что все эти очевидные противоречия суть просто внешняя видимость банальной действительности, сами же по себе, а потому и в тео­рии они вовсе не существуют. Таким образом он избавляет себя от всякого дальнейшего ломания головы и кроме того приписывает своему противнику такую глупость, будто он борется не против капиталистического применения машины, а против самой машины.

Конечно, буржуазный экономист вовсе не отрицает, что при этом получаются и временные неприятности; но ведь у всякой медали есть своя оборотная сторона! Для него немыс­лимо иное использование машины, кроме капиталистического. Следовательно, эксплуатация рабочего при посредстве машины для него тождественна с эксплуатацией машины рабочим. Поэтому тот, кто раскрывает, как в действительности обстоит дело с капиталистическим применением машин, тот вообще не хочет их применения, тот противник социального про­гресса! ²¹⁶⁾ Совершенно в духе знаменитого головореза Билла Сайкса: “Господа присяжные, конечно, этим коммивояжерам горло было перерезано. Но это — не моя вина, а вина ножа. Неужели из-за таких временных неприятностей мы отменим употребление ножа? Подумайте-ка хорошенько! Что было бы с земледелием и ремеслами без ножа? Не приносит ли он спа­сение в хирургии, не служит ли орудием науки в руках ана­тома? А потом — не желанный ли это помощник за празднич­ным столом? Уничтожьте нож — и вы отбросите нас назад к глубочайшему варварству” ^216а).

Хотя машины неизбежно вытесняют рабочих из тех отраслей труда, в которых они введены, однако они могут вызвать уве­личение занятости в других отраслях труда. Но это действие не имеет ничего общего с так называемой теорией компенсации. Так как всякий машинный продукт, например один аршин машинной ткани, дешевле, чем вытесненный им однородный

²¹⁶) Одним из виртуозов в этом самонадеянном кретинизме является, между про­чим, Мак-Куллох. “Если выгодно”, — говорит он с аффектированной наивностью 8-летнего ребенка,— “все более и более развивать искусство рабочего, так чтобы он был способен производить все увеличивающееся количество товаров при прежнем или меньшем количестве труда, то должно быть не менее выгодно, чтобы он пользо­вался помощью таких машин, которые наиболее эффективным образом содействуют ему в достижении этого результата” (MacCulloch. “Principles of Political Economy” Edinburgh, 1830. p. 166).

^216а) “Изобретатель прядильной машины разорил Индию, что, впрочем, мало нас трогает” (A. Thiers. “De la propriété”. [Paris, 1848, p. 275]). Г-н Тьер смешивает здесь прядильную машину с механическим ткацким станком, “что, впрочем, мало нас трогает”.

Глава XIII. — Машины и крупная промышленность                                              453

продукт ручного труда, то получается следующий абсолютный закон: если общее количество товаров, произведенных машин­ным способом, остается равным общему количеству замещенных ими товаров, производившихся ремесленным или мануфак­турным способом, то общая сумма прилагаемого труда уменьшается. То увеличение труда, которое обусловливается производством самих средств труда, — машин, угля и т. д., — должно быть меньше того труда, который сберегается приме­нением машин. Иначе машинный продукт был бы не дешевле или даже дороже ручного продукта. Однако общая масса товаров, производимых при помощи машин сократившимся количеством рабочих, не только не остается без изменения, но, напротив, вырастает до размеров, далеко превышающих общую массу вытесненных ремесленных товаров. Предположим, что 400 000 аршин машинной ткани производятся меньшим количеством рабочих, чем 100000 аршин ручной ткани. В учет­веренном продукте заключается и учетверенное количество сырого материала. Следовательно, производство сырого мате­риала должно учетвериться. Что касается потребленных средств труда, например зданий, угля, машин и т. д., то пределы, в которых может возрасти дополнительный труд, необходимый для их производства, изменяются сообразно разности между теми массами продукта, которые при одном и том же числе рабочих могут быть произведены машинным способом, с одной стороны, и ручным способом — с другой.

Поэтому с расширением машинного производства в одной отрасли промышленности увеличивается производство прежде всего и в тех других отраслях, которые доставляют первой ее средства производства. Насколько благодаря этому возрастает масса занятых рабочих, это зависит при данной продолжитель­ности рабочего дня и интенсивности труда от строения употреб­ляемых капиталов, т. е. от отношения между их постоянными и переменными составными частями. Это отношение, в свою очередь, значительно варьирует в зависимости от того, в какой мере машины уже овладели или овладевают данной отраслью промышленности. Число рабочих, обреченных на работу в уголь­ных копях и рудниках, колоссально возросло с развитием при­менения машин в Англии, хотя это возрастание в последние десятилетия замедляется применением в горном деле новых машин ²¹⁷⁾. Вместе с машиной появляется новый вид рабочих — производители машин. Мы уже знаем, что машинное произ­водство все в большей мере овладевает и этой отраслью

²¹⁷) По переписи 1861 г. (т. II, Лондон, 1863) число рабочих, занятых в угольных копях Англии и Уэльса, составляло 246 613, в том числе 73 546 до 20-летнего

454                                        Отдел четвертый. — Производ. относительной прибавочной стоимости

производства ²¹⁸). Далее, что касается сырого материала ²¹⁹⁾, то не подлежит, например, никакому сомнению, что бурное развитие бумагопрядения не только форсировало возделывание хлопка в Соединенных Штатах, а вместе с тем и африканскую работорговлю, но и сделало размножение негров главным занятием так называемых пограничных рабовладельческих штатов. В 1790 г., когда в Соединенных Штатах была произ­ведена первая перепись рабов, число их составляло 697 000, а в 1861 г. уже примерно четыре миллиона. С другой стороны, не менее верно, что расцвет механических шерстяных фабрик вместе с прогрессирующим превращением пахотной земли в пастбища для овец вызвал массовое изгнание сельскохозяй­ственных рабочих и превращение их в “избыточных”, В Ирлан­дии еще в настоящее время совершается этот процесс, — ее население, уменьшившееся после 1845 г. почти наполовину, низводится до размеров, точно соответствующих потребностям ее лендлордов и господ английских шерстяных фабрикантов. Если машина овладевает предварительными или промежу­точными ступенями, через которые должен пройти предмет труда, пока он не примет своей окончательной формы, то вместе с материалом труда увеличивается и спрос на труд в тех отрас­лях производства, которые ведутся еще ремесленным или ману­фактурным способом и в которые поступает машинный фаб­рикат. Например, машинное прядение доставляло пряжу столь дешево и в таком изобилии, что ручные ткачи, без всякого увеличения затрат, сначала могли работать полное время. Таким образом, их доход увеличился ²²⁰⁾. Отсюда наплыв рабочих в хлопчатобумажную ткацкую промышленность, пока, наконец, 800 000 ткачей, вызванных в Англии к жизни маши­нами, — дженни, ватер-машиной и мюль-машиной, — не были убиты паровым ткацким станком. Таким же образом вместе

и 173 067 старше 20-летнего возраста. К первой рубрике принадлежит 835 человек 5-10 лет, 30 701 — от 10 до 15 лет, 42 010 — от 15 до 19 лет. Число занятых в желез­ных, медных, свинцовых, оловянных и других рудниках — 319 222.

²¹⁸) В Англии и Уэльсе в 1861 г, производствам машин было занято 60 807 лиц, считая в том числе и фабрикантов вместе с их приказчиками и т. д., ditto [а также] всех агентов и торговцев этой отрасли. Напротив, исключены производители сравни­тельно более мелких машин, например, швейных и т, д., а также производители инстру­ментов для рабочих машин, например, веретен и т. д. Число всех гражданских инже­неров составляло 3 329.

²¹⁹) Так как железо — один из важнейших сырых материалов, то здесь стоит отметить, что в 1861 г. в Англии и Уэльсе был 125 771 железолитейщик, в том числе 123 430 мужчин, 2 341 женщина. В числе первых 30 810 до 20 лет и 92 620 старше 20 лет.

²²⁰) “Семья из 4 взрослых лиц” (хлопчатобумажных ткачей) “с двумя детьми в качестве шпульников зарабатывала в конце прошлого и начале текущего столетня 4 ф. ст. в неделю при 10-часовом рабочем дне; если работа была очень спешная, они могли заработать больше... Раньше они постоянно страдали от недостаточного пред­ложения пряжи” (Gaskell, цит, соч., стр. 25-27).

Глава XIII. — Машины  и крупная промышленность                                             455

с изобилием одежных тканей, производимых машинным спо­собом, возрастает число портных, портних, швей и т. д., пока не появляется швейная машина.

Соответственно увеличению массы сырых материалов, полу­фабрикатов, рабочих инструментов и т. д., которые машинное производство доставляет при относительно небольшом числе рабочих, обработка этих сырых материалов и полуфабрикатов подразделяется на многочисленные подвиды, а потому разно­образие отраслей общественного производства растет. Ма­шинное производство ведет общественное разделение труда несравненно дальше, чем мануфактура, потому что оно в несравненно большей степени увеличивает производительную силу захваченных им отраслей промышленности.

Ближайший результат введения машин заключается в том, что они увеличивают прибавочную стоимость и вместе с тем массу продуктов, в которой она воплощается; следовательно, — в том, что вместе с той субстанцией, которую потребляет класс капиталистов и его окружение, они увеличивают и самые эти общественные слои. Возрастание богатства последних и постоянное относительное уменьшение числа рабочих, требуе­мых для производства необходимых жизненных средств, поро­ждают вместе с новыми потребностями в роскоши и новые средства их удовлетворения. Все большая часть общественного продукта превращается в прибавочный продукт и все большая часть прибавочного продукта воспроизводится и потребляется все в более и более утонченных и разнообразных формах. Другими словами: производство предметов роскоши возра­стает ²²¹⁾. Возрастающие утонченность и разнообразие про­дуктов вытекают также из новых условий мирового рынка, создаваемых крупной промышленностью. Дело не только в том, что большее количество заграничных предметов потребления выменивается на отечественный продукт, но и в том, что в оте­чественную промышленность поступает все большая масса заграничных сырых материалов, ингредиентов, полуфабри­катов и т. д., которые служат средствами производства. Вместе с развитием этих отношений мирового рынка увеличивается спрос на труд в транспортной промышленности, и последняя распадается на многочисленные новые подвиды²²²⁾.

Увеличение средств производства и жизненных средств при относитель-ном уменьшении числа рабочих дает толчок расши-

²²¹) Ф. Энгельс в своей книге “Положение рабочего класса в Англии” указывает на жалкое положение большой части именно этих производителей предметов роскоши. Многочисленные новые подтверждения этого находим в отчетах Комиссии по обследо­ванию условий детского труда.

²²²) В 1861 г. в Англии и Уэльсе в торговом флоте было занято 94 665 моряков.

456                                        Отдел четвертый. — Производ. относительной прибавочной стоимости

рению труда в таких отраслях производства, продукты которых, как, например, каналы, доки, туннели, мосты и т. д., приносят плоды лишь в сравнительно отдаленном будущем. Прямо на основе машинного производства или же на основе соответствую­щего ему общего промышленного переворота образуются совершенно новые отрасли производства, а потому и новые сферы труда. Однако их удельный вес в общем производстве нельзя признать значительным даже в наиболее развитых странах. Число занятых в них рабочих увеличивается в соот­ветствии с тем, насколько воспроизводится потребность в самом грубом ручном труде. Главными отраслями промышленности этого рода в настоящее время можно считать газовые заводы, телеграфию, фотографию, пароходное и железнодорожное дело. Перепись 1861 г. (для Англии и Уэльса) дает для газовой про­мышленности (газовые заводы, производство механических аппаратов, агенты газовых компаний и т. д.) 15 211 человек, для телеграфии — 2 399, фотографии — 2 366, пароходства — 3 570 и для железных дорог — 70 599, в том числе около 28 000 более или менее постоянно занятых “необученных” землекопов и работников административного и коммерче­ского персонала. Следовательно, общее число лиц, занятых в этих пяти новых отраслях промышленности, составляет 94 145.

Наконец, чрезвычайно возросшая производительная сила в отраслях крупной промышленности, сопровождаемая интен­сивным и экстенсивным ростом эксплуатации рабочей силы во всех остальных отраслях производства, дает возможность непроизводительно употреблять все увеличивающуюся часть рабочего класса и таким образом воспроизводить все большими массами старинных домашних рабов под названием “класса прислуги”, как, например, слуг, горничных, лакеев и т. д. По переписи 1861 г. все население Англии и Уэльса состав­ляло 20 066 224 человека, в том числе 9 776 259 мужчин и 10 289 965 женщин. Если вычесть отсюда всех неспособных к труду по старости или малолетству, всех “непроизводитель­ных” женщин, подростков и детей, затем “идеологические” сословия, как правительство, попы, юристы, войско и т. д., потом всех, чье исключительное занятие составляет потребление чужого труда в форме земельной ренты, процентов и т. д., наконец пауперов, бродяг, преступников и т. д., то останется круглым счетом 8 миллионов лиц обоего пола и разных возра­стов, включая и всех капиталистов, так или иначе функциони­рующих в производстве, торговле, финансах и т. д. Среди этих 8 миллионов:

Глава XIII. — Машины и крупная промышленность                                              457

Сельскохозяйственных   рабочих   (включая   па­стухов   и   живущих   у   фермеров   батраков и батрачек)	1 098 261 чел.
Всех лиц, занятых на хлопчатобумажных, шер­стяных,   камвольных,   льняных,   пеньковых, шелковых,   джутовых   фабриках,   а   также занятых  в механическом вязальном и кру­жевном производстве	642 607 223)
Всех лиц,   занятых  в угольных  копях и руд­никах	565 835
Занятых   на   всех   металлургических   заводах (доменные    печи,    прокатные    предприятия и т. д.)     и     металлических     мануфактурах разного рода	398 998 224)
Класс прислуги	1 208 648 225)

 

Если мы сложим число всех занятых на текстильных фабри­ках с персоналом угольных копей и металлических рудников, то мы получим 1 208 442; если же число первых мы сложим с персоналом всех металлургических заводов и мануфактур, то получим в итоге 1 039 605 — в обоих случаях меньше числа современных домашних рабов. Что за превосходный результат капиталистической эксплуатации машин!

²²³) В том числе мужчин старше 13 лет только 177 596.

²²⁴) В том числе женщин 30 501.

²²⁵) В том числе мужчин 137 447. Из числа 1 208 648 исключены все те, кто слу­жит не у частных лиц.

Добавление к 2 изданию. С 1861 по 1870 г. число мужской прислуги почти удвои­лось. Оно возросло до 267 671. В 1847 г. сторожей дичи было (в аристократических охотничьих парках) 2 694, а в 1869 г. — 4 921. — Молодые девушки, служащие у лондонских мелких буржуа, на народном языке называются “little slaveys”, маленькие рабыни.